РИНАТ АЙСИН:

Мой дед Нигамат Айсин воевал на первом Украинском фронте. Командовал взводом артиллеристов. Был ранен в плечо. После госпиталя вернулся в строй. Дошел до Берлина. На родину, в Свердловскую область, вернулся только в 46-м. Всю войну его ждала невеста. И дождалась… Совсем скоро у них родился первенец. А потом и еще трое детей.

Дед умер в 1963 году, еще до моего рождения. Не застал развала Советского Союза. Думаю, для него это было бы потрясением. Ведь на фронте, по его рассказам, и русские, и азербайджанцы, и татары, и украинцы воевали плечом к плечу, не делая различий на национальности. Ведь Родина у всех одна. По крайней мере, так считали те, кто стояли в одном строю перед лицом врага.



 

    АЛЕКСЕЙ БУЛИХ:

Рядовому-срочнику Красной Армии Иоганну Фридриховичу Булиху , который застал июнь 41-го под Киевом, долго повоевать не пришлось. По Указу Сталина всех этнических немцев, в том числе и моего отца, отправили на трудовой фронт. Но месяц он все же провел у артиллерийского орудия. 9 Мая для него – великий праздник. Сейчас он живет на Алтае и каждый год отмечает День Победы.





 

СЕРГЕЙ БОНДАРЕНКО:

Пара фотографий, треугольник с фронта и похоронка – это всё, что осталось в память о моем деде Петре Спиридоновиче Васильце. «Береги Аллочку» - главные слова того единственного письма, в котором дед так беспокоился о своей маленькой дочери, моей матери, которую так и не увидел. Погиб под Воронежем в 43-м.

А по линии отца в нашей семье на фронт ушли все мужчины. Прадед пропал без вести. До сих пор не знаем, где воевал, как погиб, где похоронен. А дед, Дмитрий Иванович Бондаренко, попал в плен под Киевом. Вместе с остальными пленными, его отправили на заготовку бревен для строительства мостов через Днепр. Бежал. Месяц добирался к своим. И снова плен. Германия. На родину вернулся в 1945 году. Репрессии. Статус ветерана Великой Отечественной получил только в 80-х.

9 Мая – для меня особый праздник. По моей Родине, Белоруссии, фашисты прошлись, оставляя за собой выжженное поле. Мои земляки уж точно знают цену победы.


 

ИГОРЬ БРУСЛИНОВСКИЙ:

О войне дед рассказывать не любил. Тяжелые это для него были воспоминания. Знаю, что прошел всю войну, был артиллеристом, что лежал в госпитале с ранением, получил медаль «За отвагу». Чем старше становлюсь, тем больше сожалею о том, что не успел расспросить его о тех днях.

А для меня День победы – один из самых любимых и значимых праздников еще с детства. Родом я с Украины. Линия фронта проходила совсем рядом с нашим селом. Земля вокруг буквально изрыта окопами, воронками от снарядов. Мальчишками мы облазили там все. Много интересных находок мы тогда там обнаружили.

В селе стоял памятник, на медных плитах которого были высечены имена всех земляков, не вернувшихся с фронта. И только лучшие из лучших школьников удостаивались чести начищать до блеска этот мемориал к 9 Мая. Я всегда был в их числе. И для меня это было очень почетно.


 

СЕРГЕЙ РЯБОВ:

Только спустя почти шесть десятков лет после войны я узнал, где похоронен мой дед Семён Петрович Сизинцев. Поисковики Смоленской области обнаружили захоронение под городом Велижем. Идентифицировать останки деда удалось по медальону. Еще несколько лет им понадобилось, чтобы найти родственников. И я очень благодарен этим энтузиастам за то великое дело, которому они посвятили свою жизнь. На юбилей Победы ездил со своим сыном в Велиж на могилу деда. Нас принимали, как родных. Собираюсь туда вновь на 70-летие окончания войны.

Дед погиб героем. Это я точно знаю от человека, обязанного ему своей жизнью. Он, сослуживец деда, рассказывал, что раненый и истекающий кровью Семён Сизинцев прокричал: «Вдвоем не уйдем. Беги! Буду прикрывать!» Это было зимой 43-го года…

Второй дед – Григорий Федорович Рябов погиб в 1944 году под Ригой. О месте его захоронения ничего не известно.


 

АНАТОЛИЙ ВАЦ:

Западная Украина попала под оккупацию буквально в первые дни войны. Село Смидын Волынской области, откуда я родом, находится в 50 км от Польской границы. Как только немцы появились здесь, сразу согнали на площади все население. Отбирали людей для отправки в Германию. Среди них был и мой дед Яков. Больше никто из родственников его не видел. Односельчане, которым удалось после войны вернуться на родину, рассказывали, что он погиб.

Годы оккупации пережили очень тяжело. Особенно озверели немцы в 1944 году, во время отступления. Дотла сжигали села и деревни. Не миновала эта участь и Смидын. Но, узнав, что эсэсовцы на подходе к селу, жители успели спрятаться в лесу. Там и жили в землянках, кто по 3, кто по 5 лет, пока не выстраивали заново свои дома.

Давно не был в День Победы на родине. Но в советские годы это был действительно один из самых главных и замечательных праздников в нашем селе. Без ложного пафоса и дежурных речей. С неподдельной радостью и самыми искренними словами, да такими, что могли задеть за живое любого. Я, пионер, стоя в почетном карауле, как мог, сдерживал слезы. Но не получалось.